Книга Когда жёлтый карлик выходит на охоту  - Оксана Алексеева

– Что ты… – она, конечно, растерялась поначалу, но потом отпихнула его и теперь таращилась с недоумением.

– Леночка! Не узнала? – невозмутимо поинтересовался у нее Антон.

– Я… не Леночка…

– Ой, простите, обознался! – Антон поднял руки, словно сдаваясь на ее милость, хотя отыграл не слишком-то правдоподобно. Она только отмахнулась, с еще большим недоумением провожая его, садящегося ко мне, взглядом.

Ну, а я старалась ухахатываться над выражением ее лица не слишком очевидно.

– Один-один, – сказал Антон, разливая нам еще по одной. – И отсюда теперь лучше срулить. А то ментов вызовут раньше, чем мы с тобой разогреемся.

На самом деле к тому моменту мы уже просто засиделись: наелись, напились, хотелось движения. В такси мы продолжили наши «пятиминутки». Была очередь Антона давать задание:

– Выпроси у таксиста скидку. Хотя бы рублей двадцать, – он шепнул мне задание на ухо. При этом протянул мне две сотенные купюры – ровно столько, сколько водитель обозначил за наш проезд.

А вот это действительно сложнее. Я всю дорогу общалась с таксистом на вольные темы – а они вообще любители потрепаться, но едва я заговорила о том, чтоб он скинул двадцадку, тон голоса у того сразу изменился:

– Тариф, девушка! И никаких тебе на… на фиг… чего там!

– Да я только вспомнила, что хлеб не купила, понимаете? А больше ни копейки!

– Вы в ночной клуб приехали! – ну до чего ж внимательный водила!

– Я очень-очень прошу!

– Плати, давай, шмар… девушка… чего там!

В безвыходных ситуациях может сработать только одна стратегия – сбить с толку:

– А возьмите натурой остаток, а?

Я думала, что тот хотя бы от замешательства сдастся. Но он почему-то развернулся и посмотрел на до сих пор молчавшего Антона, взглядом требуя объяснений моему поведению. Антон развел руками и ответил на этот призыв только:

– А я-то что? Берите с нее натурой, раз предлагает. Я тут тихонько посижу.

– Платите! – заорал водитель почему-то на меня. – А то я чичаз своим звякну и пи… кранты вам… или чего там!

Признав, что в текущей ситуации других вариантов нет, всучила ему деньги и вылетела из машины. Мой первый прокол. Ну держись, Антон Александрович, теперь я буду играть по-взрослому! Ты еще стократно пожалеешь о своем великодушном "берите натурой"!

В клубе заправились еще коктейлями. Мое задание было коротким и злым: «Стриптиз!». Антон даже улыбаться ненадолго перестал:

– Хм… Э-э… И докуда раздеваться?

Милосердие – признак настоящей царственности:

– Только верх! – и обдала его лучезарностью своей добродетели.

Антон осмотрелся и снова развеселился:

– А ты смелая!

– Я? – изменение его настроя меня озадачило. – Тебе ж задание…

Он приобнял меня и наклонился к уху, чтобы я расслышала каждое слово:

– Помнишь же, что задание можно вернуть? Или ты на мое благородство рассчитывала?

И пошел на танцпол. Я с ужасом переставала рассчитывать на его благородство.

Теперь даже поздно было его останавливать, чтобы перезагадать! Он затесался в плотную толпу и, танцуя, расстегнул рубашку, стащил ее с себя и даже покрутил вверху, глядя на меня со смехом. Люди вокруг него как-то не особо-то и возмущались – он вел себя настолько самоуверенно, что со стороны это даже выглядело красиво. Девочка рядом с ним чуть слюной не захлебнулась – даже замерла, как статуя.

Получив свою заслуженную победу, Антон тут же накинул рубашку обратно и, застегивая, проскользнул обратно ко мне. Вместо оглашения своего задания, он просто сделал широкий приглашающий жест к танцполу, мол, «проходите, ваша очередь, сами нарвались».

– Ты шутишь, да? – я еще, оказывается, на что-то надеялась.

– Только верх! – он даже язык мне показал, не сдерживая веселья, – давай, детка, порви их там всех.

Осмотрела толпу – знакомых лиц вроде нет, но это мало успокаивало. Шагнула вперед, все еще не уверенная, что решусь на это, обернулась:

– Антон, а если кто-то полезет ко мне?

– Вытащу, не бойся! – и он со смехом двинулся следом.

Я танцевала медленно, пытаясь сообразить, тонка у меня кишка или все же нет. Я точно не из скромненьких и тихеньких – я всегда на вершине мира! Под туникой у меня бюстгальтер… Снять рывком двумя руками вверх и тут же надеть обратно. Антон вытащит, если парням вокруг это слишком сильно понравится – раз сказал, значит, сделает. Ну так и где я – под грудой условностей или на вершине мира? И уверенно выбрала последнее. Мама бы не оценила, но даже она бы не удивилась – я всегда была такой!

Увеличила траекторию движений, приподняла край туники, открыв живот, заулыбалась – у Антона все так легко прошло, помимо прочего, и потому, что делал он это без сомнений, решительно, наплевав на все возможные реакции окружающих. Ухватилась двумя руками и приподняла ткань выше, уже обнажая край нижнего белья, но уверенность моя сильно пошатнулась, когда танцующие рядом заулюлюкали, привлекая внимание и других. Черт! Буквально через пару секунд подключились даже девчонки, громко подбадривая – а им-то что от меня надо?! Я заметалась взглядом вокруг – Антон стоял в двух метрах от меня, а там, дальше, у самой стены, стоял охранник, даже не обративший внимание на внезапный ажиотаж вокруг меня. Но именно его скучающий вид отчего-то стал последней каплей. Я просто остановилась и помотала головой, сопровождаемая разочарованными возгласами. Антон приблизился мгновенно, ухватил за руку и просто выдернул меня из гущи событий. Обнял, успокаивая, а потом совсем не успокоительно сделал вывод: «Два – один!». Я с силой ущипнула его, чтобы хоть чем-то компенсировать обиду, но вызвала этим только очередной приступ смеха.

Оставаться тут мне теперь совсем не хотелось, Антон не стал издеваться и согласился переместиться еще куда-нибудь. Мы даже в такси сесть не успели, когда я нашла способ реабилитироваться:

– Скидку у таксиста выпроси! Хотя бы рублей двадцать, – мое настроение никак не хотело восстанавливаться после двух проигрышей подряд.

Антон кивнул и сел зачем-то на переднее сиденье – ну ладно, правилами это не оговорено. Минуты три ехали в полном молчании, потом он повернулся ко мне неожиданно, да как заорет:

– Ну ты и мразь!

Водитель вздрогнул, я припухла. А Антон метался в душевных муках, теперь возмущаясь в пространство впереди:

– Да как ты… с моим лучшим другом!

А-а, понятно, театр одного актера. Я даже улыбнулась, но встретившись с водителем взглядом через зеркало заднего вида, припухла повторно. Антон же не унимался:

– И что ты от меня хочешь? Чтоб я чужого ребенка воспитывал?! Ребенка своего лучшего друга?